Первый Никейский Собор — Собор Церкви, созванный императором Константином Великим в июне 325 года в городе Никее. Он продолжался больше двух месяцев и стал Первым Вселенским Собором в истории христианства. Основной задачей Собора было разоблачение лжеучения александрийского священника Ария, который отвергал Божество и предвечное рождение от Бога Отца Сына Божия и учил, что Христос есть только высшее творение. Ересь Ария касалась главного христианского догмата, на котором зиждется вся вера и вся Церковь Христова, который составляет единственное основание всего упования нашего спасения. Если бы ересь Ария, отвергавшая Божество Сына Божия Исуса Христа, потрясшая тогда всю Церковь и увлекшая за собою великое множество и пастырей и пасомых, одолела истинное учение Церкви и сделалась господствующею, то давно уже не существовало бы само христианство, и весь мир погрузился бы в прежнюю тьму неверия и суеверий. Ария поддерживал епископ Никомидийский (Палестина) Евсевий, очень влиятельный при царском дворе, поэтому ересь получила очень широкое распространение в то время. И по сей день враги христианства, взяв за основу ересь Ария и дав ей другое название, смущают умы и вводят в соблазн многих людей.
На I Вселенском Соборе участвовало 318 епископов, среди которых были: Афанасий Великий, Спиридон Тримифийский, Никола Мирликийский, Александр Александрийский и другие.
Ложное учение Ария было опровергнуто архидиаконом Афанасием, который, являясь помощником Александрийского епископа Александра, сменил со временем своего учителя на этой кафедре. Собор осудил и отверг ересь Ария и утвердил непреложную истину — догмат: Сын Божий есть истинный Бог, рожденный от Бога Отца прежде всех век и так же вечен, как Бог Отец; Он рожден, а не сотворен, и единосущен с Богом Отцом. Чтобы все православные христиане могли точно знать истинное учение веры, оно было ясно и кратко изложено в первых семи членах Символа Веры.
«Днесь вернии память святых отец чтется… Мнози же от еретик исповедаша, яко Христос пострада и воскресе. А еже подобен Отцу, то никакоже, но многи хулы на Божество вещаше еретицы. Святии же отцы правоверное учение Церкви изъясниша, и веру утвердиша. Тем по господских праздницех, память святых отец празднуется» («Златоуст», слово 75 «Поучение на собор святых отец 318, сшедшихся на Ария еретика»).
На этом же Соборе было постановлено праздновать Пасху в первый воскресный день после первого весеннего полнолуния, выходным днем было признано воскресенье вместо субботы, выработано 20 канонов, определено было священникам быть женатыми, установлены были и многие другие правила.
Основными источниками о Никейском Соборе являются работы двух его участников: Евсевия Кесарийского и Афанасия Великого, а также историков позднейшего времени: Руфина Аквилейского, Сократа Схоластика, Созомена, блаженного Феодорита Кирского. Источники называют различную численность участников Собора: принятое ныне число участников, 318 епископов, называли Иларий Пиктавийский, Василий Великий и Афанасий Великий. Запад был представлен по одному епископу из Испании (Осий Кордубский), Галлии, Африки, Калабрии; папа Сильвестр лично не принял участие в Соборе, но делегировал своих легатов — двух пресвитеров. На Соборе были также делегаты от территорий, не входивших в состав империи: из Питиунта на Кавказе, Феофил Готский из Боспорского царства (Керчи), из Скифии, два делегата из Армении, один из Персии. Большинство епископов было из восточной части империи. Среди участников было много исповедников христианской веры.
«Видев же царь Церковь возмущену Арием, повеле созвати вся вселенские епископы, и скоро снидошася в Никею, идеже Арий приведен бысть со единомысленниками своими. И снидошася отовсюду епископи, триста и осьмнадесят, и седоша с царем. Приведоша же Ария и его други на собор, и повеле царь Константин первее Арию глаголати. И рече Арий, не искони Слово Божие бысть, ни тем видимая быша, ни подобен есть Сын Отцу, ни истинен естеством бысть» («Златоуст», слово 75 «Поучение на собор святых отец 318, сшедшихся на Ария еретика»).
Как гласит церковное предание, святитель Никола чудотворец, слыша эти богохульные речи, не сдержался и ударил Ария по щеке, после чего был запрещен в священнослужении. Письменное свидетельство об этом случае находим в творениях митрополита Навпактского и Артского Дамаскина Студита (XVI век), который в своей книге «Θησαυρός» («Сокровище»), излагает сказание, что время Вселенского Собора (325) Никола «ударил по щеке» злочестивого Ария. Однако вскоре святым отцам было откровение о том, что святитель Никола поступил так по истинной ревности о правде Божией, после чего он был немедленно оправдан и возведен в прежнее свое достоинство.
При императоре Константине I (272-337) христиане получили, наконец, свободу вероисповедания, при прекращении гонений со стороны языческого мира для Церкви Христовой возникла новая, не менее серьезная опасность: чуждые философские тезисы и превратные мнения проникали в христианство и искажали основы спасительного апостольского проповедания. Вчерашние язычники, принимавшие христианство, как государственную религию, не имели уже ни тех твердых убеждений, ни готовности к ежедневному самопожертвованию, которыми отличались первые христиане.
Мирное существование христианской Церкви было нарушено возникшими внутри Церкви нестроениями и раздорами от появившихся ересей. Еще в начале деятельности императора Константина на Западе возникла ересь донатистов и новациан, требовавших повторения крещения над отпадшими во время гонений христианами. Эта ересь, отвергнутая двумя поместными соборами, была окончательно осуждена Миланским Собором 316 года. Но особенно губительной для Церкви оказалась возникшая на Востоке ересь Ария, дерзнувшего отвергнуть Божественную сущность Сына Божия и учить о тварности Исуса Христа.
Насколько пагубна и погрешительна была ересь арианства свидетельствует откровение, явленное священномученику Петру Александрийскому: он сподобился увидеть на святом жертвеннике Христа, как Младенца, но облеченного в разорванную одежду. Тогда Сам Христос сказал ему, что нечестивый Арий разодрал Его ризы.
«Кто Ти, Спасе, ризу раздра? Ты же рече, Арий, иже Троице раздели, едино честное начало в три разделения» (Триодь Цветная, служба в Неделю святых отец).
После Никейского Собора Арий был сослан в Иллирию с запретом возвращаться в Египет. Но у него вскоре нашлись сильные сторонники: епископ Евсевий Кесарийский открыто встал на сторону Ария, оправдал его на Кесарийском Соборе 325–328 и через Констанцию, сестру императора, сумел добиться его возвращения из изгнания. Когда Арий появился в Александрии, то произошло народное возмущение. В 336 г. император Константин вызвал его в Константинополь. При личной встрече с императором Арий выразил лицемерное покаяние, утверждая, что отныне признает все определения Никейского Собора.
Император Константин велел патриарху Александру торжественно допустить Ария к божественной Литургии. Святитель, зная коварный нрав зломудренного ересиарха, стал ревностно молиться, прося Бога указать ему, на чьей стороне истина. Так, когда пропадает надежда на помощь и справедливость от суда человеческого, Господь Сам разрешает критические ситуации, обращая все супротивное на пользу верным своим угодникам. Готовясь к торжественной встрече, Арий уже на пути к храму принял вдруг внезапную кончину, причем самым жалким и позорным образом.
«Царь, желая испытать Ария, призвал его во дворец и спросил: согласен ли он с постановлениями никейского Собора. Арий, нисколько не думая тотчас, хотя, впрочем, софистически, подписал Символ Веры. Царь удивился и потребовал клятвы; Арий сделал и это, однако ж опять софистически. Хитрость его подписи, как я слышал, состояла в следующем. Написанное на бумаге свое мнение он, говорят, держал под мышкою и клялся, что истинно так мыслит, как было написано. О такой уловке я пишу по слуху; а то, что к написанному символу (никейской веры) он приложил и клятву, я знаю из посланий царя. Поверив Арию, царь приказал константинопольскому епископу Александру принять его в общение. Это был день субботний, а в следующий день Арий надеялся вступить в Церковь. Но наказание шло уже по пятам за дерзкими его поступками. Вышедши из царского дворца, Арий в сопровождении телохранителей своих, евсевиан, шествовал по самой середине тогдашнего города и обращал на себя взоры всех. Когда он находился уже близ так называемой площади Константина, на которой воздвигнута порфировая колонна, какой-то страх совести овладел им, а вместе со страхом явилось и крайнее расслабление желудка. Поэтому он спросил, есть ли где вблизи афедрон и, узнав, что есть позади Константиновой площади, пошел туда и впал в такое изнеможение, что с извержениями тотчас отвалилась у него задняя часть тела, а затем излилось большое количество крови и вышли тончайшие внутренности, и он тут же умер. Этот афедрон в Константинополе показывают и доныне; он находится, как я сказал, позади Константиновой площади и рынка в портике. Все проходящие, указывая на него пальцем, тем самым напоминают, какого рода смерть постигла Ария» (Сократ Схоластик. Церковная история. Книга I. гл. 38).
Воистину, «смерть грешников люта». Люто и страшно есть вечное осуждение, которое ожидает нераскаянных еретиков и их последователей. Ибо, как учат святые отцы, «вне Церкви — нет спасения», нет общения с Богом и святыми Его мучениками исповедниками, не боявшимися пострадать до смерти за чистоту Православия. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом» (Лк. 16, 10). Печальный пример для этого — нынешнее состояние протестантских сообществ. Отвергнув однажды святоотеческое церковное Предание, на сегодняшний день они отвергают уже и сами тексты Священного Писания, заменив их произвольными переводами, искажающими суть и основы христианства. В том же превратном смысле проповедуют они свое учение, которое зовут «христианским», но которое может быть исполнено при этом (в различных группах) самого грубого беззакония. Можно ли здесь надеяться на вечное спасение в Царствии Небесном? Ведь «всякий, приносящий жертву богам, кроме одного Господа, да будет истреблен» (Исх. 22, 20).
«Верую во единаго Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым. И во единаго Господа Исуса Христа, Сына Божия, Единороднаго, Иже от Отца рожденнаго прежде всех век. Света от Света, Бога истина от Бога истина, рождена, а не сотворена, единосущна Отцу, Им же вся быша». (Первые два члена Символа православной Веры, утвержденного на первом Никейском Соборе).
Одна из самых принципиальных полемик между новообрядцами и приверженцами старых традиций в ходе «реформы» XVII века была по поводу некоторых изменений, предпринятых касательно Никео–Цареградского Символа Веры. Когда речь, казалось, шла за «единый аз», на самом деле решались разногласия глубокого богословского значения. Об этом же пишет и известный историк–публицист Б.П. Кутузов (РПЦ, регент Спасского собора Андроникова монастыря в Москве).
«… В новом переводе греческого текста пропущен союз «а» (т.е. «рождена, не сотворена» в новом тексте) или, как раньше говорили, «аз». Богослов XVII века, соузник Аввакума диакон Феодор, так говорит по этому вопросу: «Аз же той в Символе старом во всех словеньских книгах святых неизменно от начала веры, и подобает ему нужно быти ту и неотменно, понеже противу Ария еретика поставлен ту, яко рожен (кол) острый, от святых отец наших Перваго Собора Вселеньскаго. Арий бо тварь глаголаше Сына Божия быти, сиречь создана от Бога Отца; святые же отцы исповедаша, по Писанию Святому, рождена от Бога Отца, а не сотворена. Сия суть сила во азе том содержится. К этому добавить, пожалуй, нечего, разве только напомнить, что благодаря союзу «а» в Символе веры с особой выразительностью изложено учение о единосущии Сына с Богом Отцом» (Б.П. Кутузов «Церковная «реформа» XVII века).
Глубокий знаток церковной истории священномученик Аввакум, рассуждая о бедственном положении Русской Церкви 17-го века, часто заглядывает вглубь веков и проводит соответствующие параллели с прежде бывшими смутами и нестроениями. Яркая и живая речь писателя легко переносит нас в то время, о котором он повествует.
«… Да что-су вы, добре люди говорите: «батько-де сердито делает». У Николы тово не мое смирение было, да не мог претерпеть: единако Ария, собаку, по зубам брязнул. Не мог претерпеть хулы на Святую Троицу. Собором стащили с него и чин весь: «не правильно де творишь, архиепископ». Да ему даром дали пестрые те ризы Христос да Богородица. И опять ево нарядили, а он себе… никово не боялся. Проклят Арий да буди — не называй тварию Творца, Сына Божия–Света. За что-то меня в те поры не было. Никола бы вора по щеке, а я бы — по другой (Из «Книги обличений, или Евангелия вечнаго»)».
Злопагубное арианское мудрование, несмотря на соборное решение, сумело глубоко укорениться в сердцах людей беспечных и сластолюбивых, не имеющих расположения к истинному благочестию. Святитель Иоанн Златоустый, которого особенно почитают старообрядцы за страдальческий путь твердого исповедничества, всю жизнь подвергался нападкам арианских приверженцев и был незаконно низложен и сослан в ссылку по проискам тайной арианки — византийской царицы Евдоксии, ненавидевшей его за бескомпромиссные обличения, принципиальный и неподкупный характер.
«Егда же исполнися время и прииде кончина, рыкнул Иркан в царице — возьми да понеси, собирай собор на извержение Иваново! Надоело житье святое: понуждает на всякое благочестие, а в царских надобно прокладно пить–есть, поиграть в дутки, сиповшики с трупками, детей потешить, самим повеселиться! — Иван мешает. Слово в слово изначала у нас бысть так же. При духовнике протопопе Стефане Алексеюшко-то с Марьюшкой добры до нас были и гораздо, яко Аркадий и Евдоксия ко Иоанну. Егда же огорчило житие святое, яко и мед ядущим много — возьми да понеси, россылай в сылки, стриги, проклинай! Новый Феофил, александрийский епископ, имеяй дух пытливый, — Никон: Златоуста в Куксы арменския, потом в Каманы; Аввакума протопопа — в Сибирь, в Тоболеск, потом в Дауры! Прочих же отец и братий наших бесчисленно губи и души, возьми таковых от земли: не подобает им жити!» (Протопоп Аввакум, письма и послания к Симеону).
Церковь Христова на земле названа «воинствующей», где каждый христианин — это воин, обязанный бороться как с внутренними, так и с внешними искушениями, чтобы доказать твердость и искренность своих убеждений. Ибо «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14, 22). Святые отцы, определившие суть Православного вероисповедания, проложили для нас точный путь к вечному спасению, отступление от которого уводит прочь от истины и Божественной благодати. «Премудрость созда себе храм, и утверди столп седмь» — так говорится в притчах о семи Вселенских Соборах, явивших собою истинную вышнюю премудрость, ибо Церковь Божья есть «столп и утверждение истины». (1 Тим. 3, 15). Опасно и печально жить как бы во тьме, не зная истинного света. Но еще более скорбно, познавши однажды истину, потерять и отречься от нее ради суетной мирской славы или плотских потребностей. Церковь Христова — «Ноев ковчег» посреди бурного моря житейского, спасительные стены и основание которого — каноны и догматы, неизменно утвержденные святыми отцами на все века.